На фоне кризисных явлений, последовавших после 1985 г., ситуация в предыдущее десятилетие может показаться почти благополучной. На первый взгляд так оно и было. И поскольку исторически эти события недалеки от многих из ныне живущих, переубеждать их в обратном не стоит. Каждый оценивает прошлое, исходя из личного опыта. Стоит лишь задуматься: в чем истоки многолетней стабильности и в чем причины того, что она не удержалась?
Следует признать, что постепенное ослабление репрессивности существовавшего режима в значительной степени примирило с ним широкие массы. И даже систематическое несоблюдение верхами негласного «общественного договора» о социальных гарантиях восполнялось тем, что власти сквозь пальцы смотрели на возможности населения пополнять свои доходы неформальными способами: массовыми «мелкими» хищениями, несоблюдением трудовой дисциплины, низким уровнем производительности труда, существованием центров, где можно было приобрести многое из того, чего была лишена провинция.
Однако такая стабильность имела по сути тупиковый характер. Она заставляла группы активных, энергичных людей, поколение которых уже подросло после войны, искать пути и формы самореализации. Это могло быть сделано продвижением в партийно-государственной иерархии или в сфере экономической деятельности. Но в первом случае карьерный путь замедлялся из-за дряхлости политической элиты и ее неспособности к самопополнению. Во втором — из-за отсутствия соответствующей экономической среды. На открыто оппозиционные действия решались немногие — это было чревато уголовным преследованием. Трудовая, научная и культурная сферы имели слишком много ограничителей.
Путь осторожных реформ сверху по «китайскому образцу» был вряд ли возможен, так как партийно-государственный аппарат уже преследовал свои корпоративные цели и, как показало скорое будущее, был далеко не однороден идеологически. Та же идейная зашоренность и догматизм не допускали мысли пойти, к примеру, «венгерским путем», строя так называемый «гуляшный социализм».
К тому же идеологические запреты в условиях изменившейся информационной среды (например, массового наличия коротковолновых приемников) становятся практически неосуществимы.
Стабильность может быть долговременной, если она сочетается с динамикой развития в условиях прочных властных конструкций и хотя бы относительного единства политической элиты. Если первое условие в течение данного двадцатилетия было налицо, то второе к середине 80-х гг. почти полностью иссякло, а вслед за ним обозначились трения внутри высшего слоя политической элиты, постепенно распространявшиеся далее. Эта элита лишилась и союзников за рубежом. Левая интеллигенция Запада перешла либо на позиции социал-демократии, либо разочаровалась в советском режиме. Коммунистические партии неуклонно ослабевали. Привлекательность советского социализма практически сошла на нет среди рабочих. Падение цен на нефть на мировом рынке сократило валютные доходы страны и поставило в повестку дня вопрос о привлечении западных кредитов. Но сделать это в условиях перманентной конфронтации было невозможно. Все это означало, что в каких-то формах перестройка была неизбежна. Но какие формы она примет, какие силы разбудит — этого не знал никто.
Вторник, 16 апреля, 2024
Новое
