Попытка ускорения. Вторая половина 50-х и начало 60-х гг. были отмечены яркими событиями: освоение космического пространства, применение в мирных целях энергии атома. Страна вступила в эпоху научно-технической революции. Ее особенностью в нашей стране было то, что в первую очередь она развивалась в недрах военно-промышленного комплекса. Это было связано как с необходимостью обеспечения обороноспособности, так и с отсутствием стимулов для ее внедрения в гражданских отраслях промышленности.
Общественная атмосфера создавала романтический образ ученого-испытателя, физика. Таинственный ореол загадочной романтики окружал научную молодежь. Ей посвящались поэмы, кинофильмы, романы. Как метко заметил поэт Б. Слуцкий, в эти
годы были «физики в почете», а «лирики в загоне». Имелись и политико-пропагандистские причины общественного внимания к наиболее ярким достижениям НТР. Сам Хрущев считал, что запуски космических кораблей, мирное освоение атома наилучшим образом свидетельствуют о безграничных возможностях социализма, делают образ социализма в СССР привлекательным для народов всего мира.
Огромное впечатление на весь мир произвел запуск первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 г. Шла сборка и испытания все более мощных стратегических ракет. В одном из своих выступлений Хрущев сказал, что «оружие прежних войн — линкоры, самолеты, танки — устарело; ракеты — это оружие сегодняшнего и завтрашнего дня. Мы уже сегодня можем послать ракету на Луну и хоть 100 тонн груза, но еще не знаем, как вернуть ее обратно на Землю».
И вдруг сенсационная новость облетела мир: 12 апреля 1961 г. в космос полетел первый человек — гражданин СССР Юрий Алексеевич Гагарин! Это была триумфальная победа советской науки и техники.
Впечатляющими для всего мира стали введение в эксплуатацию первого атомного ледокола «Ленин», открытие Института ядерных исследований. Безусловно, это были крупные достижения. Но ничего тогда не говорилось об опасностях, которые несет массовое освоение ядерной энергии, о необходимости строжайшего соблюдения технологической дисциплины, повышении уровня безопасности на ядерных объектах. Не узнал народ и об аварии в г. Кыштым близ Челябинска, в результате которой в 1957 г. произошло заражение радиоактивными веществами территории ряда областей. Сотни людей облучились, свыше десяти тысяч сельских жителей были отселены из радиоактивной зоны, хотя десятки тысяч продолжали там жить еще долгие десятилетия.
Попытки реформ. В 1957 г. начинают предприниматься попытки реформ управления народным хозяйством. Существовавшие сверхцентрализованные отраслевые министерства, по мнению Хрущева,
были не в состоянии обеспечить быстрый рост промышленного производства. Вместо них учреждались территориальные управления — советы народного хозяйства. Сама по себе идея децентрализации управления экономикой для такой огромной страны поначалу встретила положительные отклики. Однако эта реформа преподносилась ее авторами как чудодейственный одномоментный акт, способный коренным образом изменить экономическую ситуацию в стране.
Организация совнархозов дала некоторый эффект. Сократились бессмысленные встречные перевозки грузов, закрывались сотни дублировавших друг друга мелких производств на предприятиях разных министерств. Высвободившиеся площади были использованы для производства новой продукции. Однако кардинальных изменений в развитии экономики не произошло. Предприятия вместо мелочной опеки министерств получили мелочную one- ку совнархозов.
Отличительной чертой реформ этого времени стало выдвижение заведомо нереализуемых целей и задач, «волюнтаризм».
Хотя и говорилось о необходимости сделать решающий рывок в обеспечении народа жильем, продуктами потребления, основные идеи, как и прежде, сводились к неизменному опережающему развитию капиталоемких отраслей группы «А».
Ставилась задача — в кратчайшие сроки догнать и перегнать наиболее развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения. Заглядывая в будущее, Н. С. Хрущев прикидывал, что это произойдет примерно в 1970 г. В этом смысле Хрущев повторял приемы Ленина и Сталина, которые тоже всегда утверждали, что 10— 15 лет будет достаточно для достижения данной цели. Однако разрыв по многим параметрам продолжал сохраняться.
1956 г.^оказался весьма благоприятен для сельского хозяйства страны. Именно в этом году обозначился большой успех на целине — урожай был рекордным. Хронические в предыдущие годы трудности с хлебозаготовками, казалось, стали уходить в прошлое. Да и в центральных районах страны колхозники, избавленные от наиболее угнетающих
оков сталинской системы, напоминавшей зачастую государственное крепостничество, получили новые стимулы к труду, увеличилась доля денежной оплаты их труда. В этих условиях в конце 1958 г. по инициативе Н. С. Хрущева принимается решение о продаже сельскохозяйственной техники колхозам. До этого колхозы имели право покупать только грузовые автомобили. Изменилось социальное и правовое положение колхозников. Они получили паспорта и, следовательно, право свободного передвижения по стране, была введена денежная оплата их труда.
Но не обсуждалось главное — необходимость предоставления крестьянству свободы выбора форм хозяйствования. Господствовала непреклонная уверенность в абсолютном совершенстве колхозно-совхозной системы, находящейся под пристальной опекой партийно-государственных органов.
Но какое-то решение найти было нужно. Будучи с визитом в США осенью 1959 г., Н. С. Хрущев побывал на полях фермера Рокуэла Гарста из штата Айова. Гарст выращивал гибридную кукурузу. Хрущев был буквально ею пленен. По возвращении на родину Хрущев с еще большим рвением стал внедрять кукурузу в советское сельское хозяйство. Угодники из партаппарата продвигали ее вплоть до Архангельской области.
На сельское хозяйство, как и прежде, давили стереотипы рапортомании, стремление аппаратных работников добиться значимых показателей любым, даже незаконным путем, без осознания негативных последствий. В конце 50-х гг. это наиболее ярко проявилось в так называемой «рязанской афере». Руководители Рязанской области выступили с обязательством увеличить заготовки мяса в области за один год сразу в 3 раза. Официальная печать раструбила об этом на всю страну. К тому же Хрущев лично благословил это начинание. «Почин» дорого обошелся сельскому хозяйству самой Рязанщины. На убой были отправлены почти все молочные коровы. Деньги колхозов и банковские кредиты использовали для скупки скота в других областях и отправки его на убой. Скот незаконно изымался у населения. Такое выполнение плана привело к разо-
рению многих колхозов и индивидуальных хозяйств. Пострадала не только Рязанская, но и другие области России. Уже в следующем году стало ясно: неизбежно резкое падение уровня сельскохозяйственного производства. Рязанской и некоторым другим областям пришлось оказывать помощь со стороны государства. Первый секретарь обкома партии Ларионов застрелился. Долгие годы отдавалось в российском сельском хозяйстве эхо «рязанской аферы».
Однако Хрущев по-прежнему выражал уверенность, что ситуацию в аграрном производстве можно резко улучшить. «Многие западные политические деятели иной раз говорят,— с улыбкой заявил Хрущев,— в достижения вашей промышленности мы верим, но не понимаем, как вы выправите положение с сельским хозяйством. Беседуя с ними, я говорил: обождите, мы вам еще покажем кузькину мать и в производстве сельскохозяйственной продукции. (Бурные, продолжительные аплодисменты.) У нас — неисчерпаемые возможности. Но надо их полностью осознать и использовать». А на деле усиливался отток сельского населения в города; не видя перспектив, деревню стала покидать молодежь. С 1959 г. возобновились гонения на личные подсобные хозяйства. Было запрещено иметь скот горожанам, что выручало снабжение жителей маленьких городов. Затем гонению подверглись хозяйства и сельских жителей. С 1958 по 1962 г. поголовье коров в личном подворье сократилось с 22 млн до 10 млн голов. Это был настоящий разгром только начавшего оправляться от сталинщины крестьянства. Снова зазвучали лозунги, что главное — общественное, а не личное хозяйство, что главным врагом являются «спекулянты и тунеядцы», торгующие на рынках. Колхозники были изгнаны с рынков, а настоящие спекулянты начали вздувать цены.
Культурная жизнь общества: основные тенденции и противоречия. В развитии культуры в конце 50 — начале 60-х гг. проявлялись противоречивые тенденции. Общий подход к культурной сфере отличался прежним стремлением поставить ее на службу административно-командной идеологии. Но
сам процесс обновления не мог не вызвать оживления культурной жизни. Большое влияние на культурную политику оказывал лично Н. С. Хрущев. Он стремился привлечь на свою сторону широкие круги интеллигенции, но рассматривал ее, в особенности художественную интеллигенцию, в качестве «автоматчиков» партии, о чем он прямо сказал в одном из своих выступлений.
Хрущев своевременно почувствовал необходимость проведения реформы в одном из главных звеньев культуры — в школе. Однако эта реформа была неудачной.
Срок обучения в средней школе был увеличен до 11 лет, а с 9-го класса учащиеся два дня в неделю должны были осваивать производственные специальности. Ни материальной базы, ни преподавательских кадров для этого не существовало. Да и сами профессии, как правило, были связаны не с перспективными отраслями науки и техники, а с рутинным, технически отсталым производством. С целью приближения к производству студенты технических вузов должны были работать часть учебного времени токарями, слесарями и т. п. От этих крайностей удалось избавиться лишь несколько лет спустя.
Важную роль в духовной жизни сыграло некоторое раскрепощение в исторической науке. Постепенно наблюдался отход от догм краткого курса истории ВКП(б), пересмотр роли Сталина в истории Советского государства. Не обходилось и без перегибов: всякое простое упоминание имени Сталина без критики запрещалось, в работах о Великой Отечественной войне можно было упоминать Верховного Главнокомандующего по должности, но не по фамилии. В то же время набирал силу культ личности самого Хрущева, История Великой Отечественной войны переписывалась ему в угоду. Преувеличивалась деятельность Хрущева на Украине, исключался даже намек на то, что и он мог нести ответственность за репрессии 30-х гг.
В художественной жизни постепенно выкристаллизовывались определенные течения, проявлялись позиции различных групп интеллигенции. Постоянно рос престиж журнала «Новый мир», возглавляв-
шегося А. Т. Твардовским, ориентировавшим свое детище на реалистическую прозу. Его постоянным оппонентом был журнал «Октябрь», редакцию которого возглавлял прозаик и публицист В. А. Кочетов, не одобрявший многие антисталинистские процессы. «Юность», главным редактором которой был В. П. Катаев, а затем Б. Н. Полевой, предоставляла страницы молодым авторам с их так называемой «исповедальной» литературой, остро описывавшей сомнения и метания молодого поколения.
Однако противоречивость культурной политики давала себя знать в том, что некоторые произведения принимались Хрущевым, его советчиками и ря- дом деятелей культуры, занимавших консервативно-охранительные позиции, в штыки. Самым драматичным событием культурной жизни конца 50-х гг. стало гонение на Б. Л. Пастернака. Поэт и прозаик Борис Пастернак в течение многих лет работал над романом о революции и гражданской войне «Доктор Живаго». Стихи из этого романа были напечатаны в советских журналах еще в 1947 г. Однако сам роман автору напечатать не удавалось, так как тогдашние цензоры усматривали в нем отступления от «социалистического реализма». Рукопись «Доктор Живаго» попала за границу и была напечатана в Италии. В 1958 г. Борис Пастернак был удостоен Нобелевской премии по литературе за этот не напечатанный в СССР роман. Это вызвало однозначное осуждение Пастернака со стороны тогдашнего руководства. Развернулась кампания бичевания Пастернака. Он был исключен из Союза писателей. Практически все писатели и публицисты вынуждены были присоединиться к этой недостойной кампании, подвергая Пастернака оскорблениям и политическому остракизму. Между тем сам роман не содержал в себе ничего антисоветского. Это был рассказ о сложных судьбах и взаимоотношениях людей в условиях революции и гражданской войны. Шельмование Пастернака отразило попытки партии сохранить полный контроль над идеологической сферой, не допуская там никакого инакомыслия. Сам Б. Пастернак в эти дни написал стихотворение, ставшее известным годы спустя. В нем были такие строчки:
Что же сделал я за пакость, Я, убийца и злодей? Я весь мир заставил плакать Над красой земли моей.
Политическое руководство страны в начале 60-х гг. стремилось удержать культуру в жестких рамках. Но все же это время принесло и высокохудожественные, проникнутые правдой произведения.
Настоящим потрясением для миллионов советских людей стал выход в свет небольшой по объему, но сильной по гуманистическому звучанию повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», в которой ясно было показано, что наиболее пострадал от сталинщины тот «простой советский человек», именем которого клялись сталинисты всех мастей. Следует отметить, что Хрущев поддержал выход в свет этой книги и даже публично одобрил ее выдвижение на присуждение Ленинской премии. Однако премия, вопреки мнению Хрущева, автору «Ивана Денисовича» присуждена не была, а сам Хрущев к этому вопросу не возвращался.
Контроль партаппарата за деятельностью художественной интеллигенции постоянно усиливался. На встречах с ее представителями Хрущев по-отечески наставлял писателей и художников, как им следует работать, критиковал «формалистов», оторвавшихся от народа. Хрущев слабо разбирался в вопросах культуры и делал эти внушения по подсказке недобросовестных подхалимов, преследовавших свои корыстные и эгоистические цели. Большинство поэтов, писателей, кинематографистов, художников, считавшихся «прогрессивными», не имели достаточно мужества, чтобы открыто противостоять Хрущеву и его свите. Но встречались и исключения. На выставке московских художников он распекал абстракционистов и формалистов. В частности, критиковал скульптора Эрнста Неизвестного, не имея никакого понятия ни о его произведениях, ни о самом авторе. Эрнст Неизвестный — боевой командир в Отечественную войну — возмутил-ея, снял свою рубаху перед Хрущевым, показал страшные рубцы от ран на спине. Хрущев был поражен этим и смущен. После смерти Хрущева именно Эрнвт Неизвестный сделал по просьбе членов семьи
Никиты Сергеевича памятник на его могиле: позолоченная улыбающаяся голова Хрущева на фоне черно-белой стены. Контрастные цвета символизируют противоречия хрущевской эры, парадоксы в характере самого бывшего Первого секретаря ЦК КПСС.
Понятия свободы творчества, свободы слова были не только для Хрущева, но и для абсолютного большинства партийных руководителей чем-то чрезвычайно далеким. На искусство, культуру они смотрели утилитарно, исходя из задач партийной коммунистической пропаганды.
Нарастание кризиса политики Н. С. Хрущева. Триумфом всей политики, связанной с именем Хрущева, и началом ее конца стал XXII съезд КПСС. В ходе его работы и решениях отразилась вся противоречивость эпохи: реальные достижения процесса десталинизации, определенные успехи экономического развития и фантастические, утопические планы, шаги к демократизации внутрипартийной жизни и резкое усиление культа личности самого Хрущева. Рассказывая о новой Программе КПСС, Хрущев заявил, что это программа строительства материальной базы коммунизма, что она, в отличие от прошлых, конкретная, реальная, рассчитанная на 20 лет. В конце этого периода материально-техническая база коммунизма будет уже построена. «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Эта фраза оказала гипнотическое действие на миллионы советских людей, давала им перспективу, звала вперед. Она утешала их тем, что сегодняшние трудности являются временными, что через 20 лет их ждет уже не просто лучшая жизнь, а начало коммунизма! Однако следующие после съезда годы остались в памяти многих людей как годы внутренних неурядиц и роста напряженности. Ухудшалось продовольственное снабжение растущего городского населения. Если при Сталине проводилась политика систематического снижения розничных цен на продовольственные товары, что было возможно за счет ограбления деревни, то с конца 50-х гг. цены оказались замороженными. Причиной этого было повышение закупочных цен — необходимая мера по повышению
уровня жизни колхозников и рабочих совхозов. Закупочные цены стали быстро обгонять розничные, государство вынуждено было выделять все растущие дотации сельскому хозяйству, чтобы удержать розничные цены на продукты животноводства на прежнем низком уровне. В 1962 г. вместо бывших сезонных снижений государство повысило розничные цены на масло и на мясо. Соответственно повысились цены на десятки наименований продуктов из мяса и молока. Это вызвало большое недовольство самых широких слоев населения, особенно рабочих. Массовые народные выступления, демонстрации были нередки в конце 50 — начале 60-х гг. Известны выступления трудящихся, доходившие до столкновений с милицией и войсками, в Темиртау, Александрове, Кривом Роге, Грозном.
В г. Новочеркасске известие о повышении цен совпало с проводимым снижением расценок рабочим одного из крупных местных предприятий. Это привело к стихийной остановке завода и забастовке. Когда колонны демонстрантов достигли площади перед зданием горкома партии, против рабочих было применено стрелковое оружие. Солдаты открыли огонь, имелись убитые и раненые. Эхо новочеркасских событий прокатилось по стране, хотя печать и прочие средства массовой информации хранили об этом полнейшее молчание.
Трагедия произошла вопреки решительному отказу отдать приказ о применении силы со стороны генерала М. К. Шапошникова, Героя Советского Союза, заместителя командующего Северо-Кавказским военным округом. Мужественный патриот, он и годы спустя пытался донести правду о Новочеркасске до широкой общественности, поплатившись за честность отставкой, исключением из партии, преследованиями. Хрущевым были недовольны многие бывшие военные, которые были уволены из армии в связи с сокращением Вооруженных Сил. Сама по себе эта разумная мера была проведена так, что до окончания срока, дававшего право на пенсионное обслуживание, фактически на улицу были выброшены десятки тысяч офицеров. Свои претензии имели работники КГБ, лишенные надбавки к жалованью за звание.
Осенью 1963 г. разразился новый кризис. В сентябре 1963 г. исполнялось 10 лет с тех пор, как на сентябрьском Пленуме ЦК КПСС 1953 г. Н. С. Хрущев был избран Первым секретарем. Началось тщательно спланированное празднование «великого десятилетия», которое должно было прославить Хрущева и его правление. И вдруг исчез хлеб в магазинах. Возникла паника: во всех городах, кроме Москвы, люди стояли в тысячных очередях у булочных, но хлеба не было день, два. Что же произошло? В 1963 г. бури на целине смели верхний плодородный слой земли вместе с посеянным зерном. Целина ничего не дала, неурожайным был этот год и в других районах страны.
Чтобы справиться с дефицитом хлеба, пришлось пустить в ход стратегические запасы и срочно закупить зерно за границей. Это был первый раз, когда СССР закупил хлеб за границей. Но хлебную торговлю в стране лихорадило почти год. Во многих районах, особенно южных, появились первые с 1947 г. карточки — талоны на хлеб. Хлеб отпускали только жителям, прописанным в данной местности, приезжим не продавали, были введены нормы потребления и продажи хлебобулочных изделий.
Исключительно важное значение для улучшения материальных условий жизни людей имело массовое жилищное строительство. В этих условиях государство пошло на привлечение средств самого населения для решения этой проблемы, что позволило решить жилищную проблему миллионам семей горожан. Были несколько уравнены с горожанами в пенсиях и пособиях члены колхозов. Несомненно, Хрущев искренне желал улучшения жизни народа, но в силу традиций советского общества он в своих реформах так и не смог выйти за рамки противоречивого сочетания утопических идей и командных методов.
Утрата Хрущевым личной популярности, поддержки со стороны партийно-хозяйственного аппарата, разрыв с немалой частью интеллигенции, отсутствие зримых перемен в уровне жизни большинства трудящихся сыграли роковую роль в деле проведения реформ. Да и попытки реформ проходили верхушечными, антидемократическими путями. Реальные решения принимались весьма ограничен-
ным кругом высших политических руководителей. Естественно, что при неудаче вся политическая ответственность падала на человека, занимавшего первый пост в партии и правительстве.
Хрущев был обречен на отставку, но еще не сознавал этого. Более того, в 1964 г. он пытался активизировать реформаторскую деятельность, распорядившись начать подготовку проекта новой Конституции СССР.
А в это время в кругах высшего политического руководства вызревала идея замены Хрущева на посту главы партии. В эту группировку были втянуты фактически все члены Президиума ЦК КПСС, руководство Комитета государственной безопасности, военные круги. Акция была тщательно подготовлена.
Более того, возникали предложения в случае сопротивления подвергнуть Хрущева аресту. Наибольшую активность в организации смещения Хрущева проявил Л. И. Брежнев, которого сам Хрущев считал самым вероятным своим преемником и откровенно говорил об этом. Хрущев был срочно вызван из отпуска в Москву якобы для решения неотложных вопросов по сельскому хозяйству. В аэропорту Внуково он был встречен заговорщиками и доставлен в Кремль. Хрущев заявил, что бороться за власть не будет, и просил написать за него заявление об уходе на пенсию по состоянию здоровья. Первым секретарем ЦК КПСС был избран Л. И. Брежнев.
Новые тенденции во внешней политике. После XX съезда партии внешнеполитическая деятельность государства приобрела большой динамизм. Однако и здесь проявлялось наследие сталинской эпохи.
В 1957 г. были проведены вначале совещания представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран, а затем представителей коммунистических и рабочих партий всего мира. На Хрущева и его окружение было оказано сильное давление некоторыми руководителями западных компартий, испытывавших кризисное^ состояние в связи с начавшейся десталинизацией. В целом партии подтверждали выводы о мирном сосуществовании государств с различным общественным строем, о возможности избежать новой миро-
вой войны, о мирном пути взятия власти рабочим классом в развитых капиталистических странах при определенных условиях, о целесообразности использования парламентаризма для этих целей.
Но ближайшие годы выявили и отдельные негативные явления. Так, руководство Китая во главе с Мао Цзэдуном с большой неохотой присоединилось к решениям Совещания 1957 г. Оно было особенно недовольно критикой культа личности Сталина, который установил самые дружественные отношения лично с Мао. Мао не собирался расставаться с диктаторской властью в своей гигантской компартии и стране. Согласившись с выводами Совещания 1957 г., Мао Цзэдун фактически порвал отношения между компартиями Китая и СССР, стал свертывать межгосударственные связи. Отношения с Китаем становились все более напряженными. В китайских кругах высказывались претензии на некоторые советские территории. Хрущев также опасался влияния маоистской пропаганды, в которой яростно критиковался бюрократизм и воспевались уравнительные идеи. Ему казалось, что эти зерна могут упасть в СССР на благоприятную почву.
С другой стороны, советские идеологи грубо критиковали югославскую модель социализма с широким развитием самоуправления и рыночных отношений.
Сам Н. С. Хрущев считал первостепенной задачей во внешнеполитической сфере борьбу за мир и разоружение. За несколько лет численность советских вооруженных сил была сокращена на 1 млн 200 тыс. человек, к сожалению, эта мера носила односторонний характер. Но были и недовольные. Сокращение армии проходило зачастую бюрократически, без внимания к судьбам увольняемых в запас офицеров, которые связывали свою жизнь с армейской карьерой.
Осенью 1959 г. Н. С. Хрущев в сопровождении большого штата советников и помощников прибыл на новом советском авиалайнере Ту-114 в США. Он встречался с президентом США генералом Дуайтом Эйзенхауэром. Впервые после Потсдамской конференции 1945 г. рядом сидели и вели переговоры главы правительств двух великих держав.
Хрущев пробыл в США почти 12 дней. Он внимательно осматривал заводы, фермы, магазины, высоко оценивал американский уровень жизни, но неизменно подчеркивал, что социалистический строй в СССР способен обеспечить за короткое время более высокий уровень социальных благ, чем капитализм.
Личный контакт с американским президентом способствовал дальнейшему ослаблению международной напряженности. Дипломатическим путем было согласовано, что главы правительств СССР, США, Великобритании и Франции встретятся в мае 1960 г. Однако этой встрече не суждено было состояться. За несколько дней до нее в верхах советская зенитная ракета сбила на высоте свыше 20 км пилотируемый самолет-шпион США У-2, пересекавший по меридиану Урала всю нашу страну с юга на север. Пилот самолета Пауэре выбросился с парашютом и был задержан на месте приземления. Официальная пропаганда не сообщила тогда, что одной из ракетных установок ПВО был одновременно сбит и советский перехватчик, причем пилот погиб. Недружественный акт США в преддверии встречи в верхах был расценен советской стороной как стремление сорвать встречу, и СССР отказался от участия в ней. Немаловажное значение имело при этом и то, что в ноябре 1960 г. в США должны были состояться выборы нового президента.
Осенью 1960 г. Хрущев вновь посетил США. На этот раз он прибыл в Нью-Йорк не по приглашению президента США, а как глава советской делегации на сессию Генеральной Ассамблеи ООН. Участие Хрущева придало этому мероприятию особый колорит. Вслед за ним в Нью-Йорк поспешили главы многих государств мира. Более трех недель провел Хрущев в Нью-Йорке. От имени Советского Союза глава делегации СССР предложил в кратчайшие сроки завершить процесс деколонизации, что существенно повысило авторитет нашей страны среди развивающихся стран, среди народов, боровшихся за свое освобождение. Однако нередко на заседаниях ООН Хрущев вел себя грубо, допуская реплики в адрес дипломатов США или других стран типа «Чья бы корова мычала, а ваша — молчала!».
А в ходе заседания, когда советская делегация покидала зал в знак протеста, Хрущев задержал наших представителей и предложил устроить обструкцию. И для пущего шума снял с ноги ботинок и стал стучать им по трибуне. Это вызвало шок среди дипломатов всего мира. Однако личность Хрущева настолько не вязалась с угрозами, что даже этот случай вопиющего нарушения этикета не испортил впечатления о нем в глазах миллионов американцев.
Важное событие в международной политике произошло 19 октября 1956 г. В этот день была подписана советско-японская декларация о восстановлении дипломатических отношений. Улучшение отношений с Японией могло бы идти более быстрыми темпами, но японская сторона выдвинула требование пересмотра итогов второй мировой войны в отношении передачи островов Курильской гряды Советскому Союзу. Ознакомившись с доводами Японии, Хрущев предложил своеобразный размен: передать два из четырех островов Японии в обмен на заключение мирного договора. Однако после заключения японско-американского договора о безопасности советское руководство отказалось от такого варианта решения проблемы. Требование о передаче этих островов («северных территорий», как называют их японцы) выдвигается Японией до сих пор. Тем не менее 6 декабря 1957 г. в Токио был подписан первый после войны советско-японский торговый договор.
Непростым все эти годы оставался германский вопрос. В ноябре 1960 г. в США состоялись очередные президентские выборы. Избран был кандидат от демократической партии Джон Кеннеди. Сорокалетний Кеннеди стал популярнейшим лидером капиталистического мира. 3—4 июля 1961 г. в Вене, столице нейтральной Австрии, состоялась первая встреча Кеннеди и Хрущева. На ней, в частности, было решено установить прямую телефонную связь между Кремлем и Белым домом. Но в Берлине вновь обострилось положение. И тогда власти ГДР по согласованию с СССР 12 августа 1961 г. возвели в одну ночь стену вокруг Западного Берлина и установили контрольно-пропускные пункты на границе. Строительство стены вызвало вначале еще большее
напряжение в Берлине: то там, то здесь делались попытки разрушить ее, пересечь и пр. А вскоре у главных пропускных пунктов, у Бранденбургских ворот, сконцентрировались американские танки. В ответ советские тааки были выведены навстречу им. Сутки стояли советские и американские танки с наведенными друг на друга пушками. Н. С. Хрущев, узнав обо всем этом, предложил отвести наши танки первыми. Буквально через полчаса после этого отошли от стены и американские танки. Однако обстановка в Берлине еще долго оставалась напряженной, пока через несколько лет не было подписано четырехстороннее соглашение о Западном Берлине, узаконившее его особый статус.
После победы кубинской революции 1 января 1959 г. Хрущев через несколько дней заявил о признании нового правительства Кубы. Это вызвало у президента Кеннеди и Конгресса США беспокойство. Однако главный кризис между СССР и США из-за Кубы был еще впереди. В феврале 1961 г. кубинские контрас, базировавшиеся в американском штате Флорида, совершили вооруженную высадку на Кубу в заливе Кочинос. Н. С. Хрущев отправил послание Джону Кеннеди с протестом против действий контрас, которым покровительствуют США.
Вскоре после этого СССР с согласия правительства Кубы разместил на острове ракеты среднего радиуса действия, способные нести атомные заряды. Эти ракеты могли бы осуществить массированный удар по американским городам. 3 сентября 1962 г. было опубликовано советско-кубинское коммюнике об оказании Кубе помощи вооружением, экономической и технической помощи. Впоследствии Хрущев и Ф. Кастро пытались выяснить вопрос, кто же из них проявил инициативу в размещении ракет. Каждый предпочитал уступить эту честь другому. Но в любом случае советское руководство пыталось тем самым решить двуединую задачу: сохранить социализм на Кубе, считая, что ее существование будет революционизировать другие страны Латинской Америки, и создать непосредственную угрозу территории США, их крупнейшим городам. Как раз в это время американская военная авиация, совершавшая регулярные разведывательные полеты над
Кубой, засекла там развертывание советских ракет. США заявили протест, расценив эти ракеты как наступательное, а не оборонительное оружие. Представитель СССР в ООН отрицал наличие советских ракет на Кубе. Тогда американцы развернули в ООН фотовыставку, неопровержимо доказывающую наличие там советских ракет. СССР еще 12 сентября сделал заявление об американских провокациях против Кубы, заявив о том, что он защитит своего союзника. 22 октября военные корабли США установили карантин вокруг острова и привели вооруженные силы в боевую готовность.
Противостояние достигло высшей точки, а мир оказался на волосок от ядерной войны. В обеих столицах шли совещания, рассматривались различные способы действия. Часть высокопоставленных военных США настаивала на немедленной антикубинской акции, что неизбежно бы привело к войне. Лидеры СССР и США наконец проявили здравый смысл. Советское правительство признало наличие ракет и их наступательный характер. 27—28 октября 1962 г. состоялся обмен посланиями между Хрущевым и Кеннеди. СССР согласился демонтировать и вывезти с Кубы все ракеты. США со своей стороны гарантировали безопасность Кубы, а также согласились вывести ракеты с баз, расположенных в Турции. Человечество облегченно вздохнуло.
Выход из Карибского кризиса как бы дал толчок поискам избавления мира от ядерной опасности. Большим успехом внешней политики крупнейших держав (кроме Китая) стало подписание в Москве договора о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах: атмосфере, космосе и под водой. Это произошло 5 августа 1963 г.
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
Из стенограммы общемосковского собрания писателей 31 октября 1958 г.
Председательствующий С. С. Смирнов.
Нет поэта более далекого от народа, чем Б. Пастернак,
поэта более эстетствующего, в творчестве которого так зву-
чало бы сохранившееся в первозданной чистоте дореволюционное декадентство…
Товарищи, вместо того, чтобы прислушаться к настойчивым, серьезным, дружелюбным и даже излишне бережным предупреждениям, вместо того, чтобы сделать это, Борис Пастернак продает свою рукопись («Доктор Живаго». — Авг.) за рубеж. Уже этот поступок ставит, по существу, Бориса Пастернака вне наших рядов, вне рядов советских писателей…
Он считает, что можно быть советским человеком и писать книги, подобные «Доктору Живаго»!..
Меня не очень сильно волнует во всем этом деле судьба самого Пастернака… Мне особенно понравилась та вторая часть выступления т. Семичастного (на пленуме комсомола. — Авг.)… когда он говорил о том, что надо превратить Пастернака из эмигранта внутреннего в эмигранта полноценного…
Просить Советское правительство о лишении Пастернака советского гражданства. (Аплодисменты.)
Из письма Б. Л. Пастернака собранию президиума
правления Союза писателей, оргкомитета
и Московского отделения
Я не ожидаю, чтобы правда восторжествовала и чтобы была соблюдена справедливость… Я знаю, что вы под давлением обстоятельств это делаете, но я вас прощаю…
Из воспоминаний Ф. Бурлацкого — участника рабочей группы по подготовке программы КПСС 19(1 г.
Помню, находились мы как-то в теплый летний день на террасе второго этажа нашего маленького домика. Ануша-ван Агафонович Арзуманян, в ту пору директор Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР… Он рассуждал вслух:
— Ты, Федор, счастливый: ты доживешь до того времени, когда социализм победит во всей Европе.
— И когда же это произойдет, по вашему предположению, Анушаван Агафонович? — спрашивал я не без ехидства.
— Не позднее чем через пятнадцать — двадцать лет.
— А каким путем? Революции, что ли, произойдут в странах Западной Европы, или социалисты и коммунисты объединятся в парламентах, или еще как-нибудь?
— Я не знаю, каким путем,— отвечал маленький человек.— Но твердо знаю, что социализм — дело одного-двух десятилетий.
Арзуманян говорил так уверенно, как будто бы он владел какой-то тайной, неведомой всем нам. Он был родственником Микояна, но я не знаю, в какой степени выражал настроения и взгляды последнего. Сам Арзуманян, несмотря на то что подвергался гонениям в конце 30-х гг. и, кажется, какое-то время сидел в тюрьме, сохранил совершенно детскую веру в грядущее и недалекое торжество коммунизма на всем земном шаре. Откуда шла эта вера у представителей старшего поколения? Были они как будто бы нормальными людьми, часто ездили за границу, не могли не видеть разницу в техническом развитии, уровне и образе жизни двух систем. Тем не менее заряд бодрости, полученный ими где-то в 20-х гг., насквозь пронизывал все их существо.
Из воспоминаний сына Н. С. Хрущева
В то время мы не знали, что отец уже принял решение без борьбы подать в отставку. Поздно вечером он позвонил Микояну и сказал, что, если все хотят освободить его от занимаемых постов, он возражать не будет.
— Я уже стар и устал. Пусть теперь справляются сами. Главное я сделал. Отношения между нами, стиль руководства поменялись в корне. Разве кому-нибудь могло пригрезиться, что мы можем сказать Сталину, что он нас не устраивает, и предложить ему уйти в отставку? От нас бы мокрого места не осталось. Теперь все иначе. Исчез страх, и разговор идет на равных. В этом моя заслуга. А бороться я не буду.
Из воспоминаний В. Е. Семичастного, бывшего в то время Председателем КГБ при Совете Министров СССР
Организаторы хорошо понимали, что без КГБ начинать все не следует. Насколько мне известно, за неделю до начала октябрьского (1964 г.) Пленума состоялся разговор с Косыгиным, чтобы выяснить его позицию, и первый же вопрос, который он задал, был: «А с кем КГБ?» И когда ему сказали, что мы об этом информированы, он сказал: «Я согласен»…
Приезжаю в Кремль. После начала заседания Президиума ЦК вместе с заместителем начальника охраны Хрущева (начальник был в отпуске) заменили охрану в приемной Хрущева, а затем на квартире и на даче. Затем говорю замести-
телю начальника охраны: «Сейчас началось заседание Президиума. Ни одной команды, ни одного распоряжения без моего ведома не давать. Запрещаю. Таково указание руководства ЦК». Он меня понял. И никаких эксцессов не было.
Из письма члена КПСС учительницы М. Николаевой Н. С. Хрущеву, написанного в ноябре 1956 г.
Люди живут плохо, и состояние умов не в нашу пользу. С продовольствием по всей стране очень туго. Фактически нормально питаться можно только в Москве. Во многих городах в магазинах преобладают крабы и зеленый горошек. В деревне почти не едят сахара. Главное то, что положение с питанием год от года не улучшается.
Из воспоминаний бывшего посла СССР в Республике Куба А. И. .Алексеева
Напомню, что с первых шагов кубинской революции СССР оказывал Кубе помощь, в том числе и военную. К весне 1962 г. кубинское и советское руководство пришли к выводу о необходимости принятия мер, которые бы помешали американцам осуществить агрессию против Кубы. Тогда и было принято решение использовать как средство сдерживания размещение советских ракет на Кубе. Я тогда работал советником посольства СССР в Гаване и с 1959 г. поддерживал с Фиделем дружеские отношения. В начале мая 1962 г. меня вызвали в Москву и назначили послом на Кубе. У меня состоялось тогда несколько бесед с Н. С. Хрущевым, в том числе и в присутствии всех членов Президиума ЦК КПСС…
Н. С. Хрущев спросил меня, как отнесется Фидель, если мы предложим ему такое решение. Не скрою, этот вопрос поверг меня в оцепенение. Я ответил, что Фидель вряд ли согласится на это, поскольку он строит свою стратегию защиты революции на укреплении солидарности мирового и латиноамериканского общественного мнения, а установка ракет неминуемо лишит Кубу этой поддержки.
В ходе совещаний никто из советских руководителей не возражал против планов Хрущева, а маршал Малиновский довольно активно их поддерживал. Его можно было понять: ведь в тот период соотношение ядерных сил СССР и США было 1 к 17. Появление же наших ракет на Кубе практически уравновешивало степень ядерного риска для обеих стран.
Из воспоминаний акад. Г. Арбатова
об «Открытом письме ЦК КПСС» в адрес китайского руководства (июль 19*3 г.)
«Хочется,— говорилось в «Открытом письме»,— спросить у китайских товарищей, которые предлагают строить прекрасное будущее на развалинах погибшего в термоядерной войне старого мира: советовались ли они по этому вопросу с рабочим классом тех стран, где господствует империализм?.. Рабочий класс, трудящиеся спросят таких «революционеров»: «Какое вы имеете право за нас решать вопросы нашего существования и нашей классовой борьбы? Мы тоже за социализм, но хотим завоевать его в классовой борьбе, а не посредством развязывания мировой термоядерной войны».
Это была полемика не только с тогдашними китайскими руководителями, но и нашими отечественными консерваторами и сталинистами. «Открытое письмо», по сути, вплотную подошло к выводу о том, что в ядерной войне не может быть победителей (хотя потом такие заявления надолго стали запретными), оно снимало табу (вновь введенное спустя пару лет) на правду о последствиях ядерной войны.