К началу 90-х гг. бывший Советский Союз, который рассматривался многими в качестве правопреемника Российской империи, столкнулся с рядом исторических проблем, которые одновременно не приходилось решать ни одной стране мира. Во-первых, это переход от унитарного государства к сообществу национальных государств. Во-вторых, это переход от системы планового, социалистического, обобществленного хозяйства к рыночной экономике, основанной преимущественно на частной собственности. В-третьих, это переход от однопартийной тоталитарной системы к демократическому обществу, основанному на свободных выборах и столь же свободной игре политических сил в рамках закона. Страны Западной Европы и США решали эти задачи последовательно, на протяжении столетий, переживая кризисы, но не срываясь в пропасть.
Формирование союза национальных государств, развитой рыночной экономики, демократического общества — все эти задачи так или иначе стояли перед Россией и в начале XX века. Исторически они не реализованы и по сей день. Но есть и существенные отличия между их реализацией в начале и ш конце столетия. К 90-м гг. исчезли прочные традиции частной собственности, не существовало .инфраструктуры рынка, демократические институты имелись лишь в самой примитивной форме. Резко изменилось демографическое соотношение между различными этносами и народами. За это время страна приобрела индустриальный, урбанизированный характер. Большинство населения было сосредоточено в крупных и средних городах. При общей технологической от-
сталости от группы наиболее развитых стран в СССР имелись оазисы высокотехнологичных производств, не уступающих, а порой и превосходящих мировой уровень. Образованность значительной части населения также находилась на приемлемом мировом уровне.
Но разложение тоталитарного режима делало его неспособным к самореформированию: унитарное государство было подорвано укреплением национал-коммунистических злит в большинстве бывших союзных республик. Социалистическая плановая экономика на практике не существовала никогда, трансформировавшись в бюрократическую систему, на поверхности которой были командные методы, а внутри — гак называемый «бюрократический рынок», построенный по принципу «ты — мне, я — тебе», но только для лиц, имевших властные полномочия.
Старая система разложилась и должна была быть изменена. Но каким будет новое общество — мало кто задумывался. Тем более мало кто предполагал, что надвигается угроза дезинтеграции СССР, хотя лучшие умы России это предвидели. Еще в 1929 г. выдающийся православный философ Г. Федотов писал, что «момент падения коммунистической диктатуры, освобождая национальные силы России, в то же время является и моментом величайшей опасности. Оно, несомненно, развяжет подавленные ныне сепаратистские тенденции некоторых народов России, которые попытаются воспользоваться революцией для отторжения от России, опираясь на поддержку ее внешних врагов. Благополучный исход кризиса зависит от силы новой власти, ее политической зрелости и свободы от иностранного давления».
Разложение старой власти усиливалось, а плавный переход к новой власти был неосуществим — у нее не имелось надежного кадрового ресурса, верных и честных исполнителей, а также влияния на силовые структуры. Да и само демократическое движение, боровшееся за власть, не было единым и не имело четко очерченных целей. Провал власти после августа 1991 г., отсутствие возможностей у оппонентов ГКЧП взять пол-
ноту власти в СССР в свои руки привели к тому, что дальнейшее существование СССР стало проблематичным .
Все это усугублялось нарастанием бытовых тягот. Карточки, талоны, пустые прилавки, падение значимости денег и нарастание натурального обмена в сочетании с самовластием республиканских элит создавали взрывоопасную обстановку. Аналитики различных направлений предсказывали массовые волнения, столкновения, локальные войны к концу зимы 1991—/992 гг. На этом фоне Беловежские и Алма-Атинские соглашения не вызвали массового противодействия населения и политических элит бывших союзных республик.
Наконец, экономическое реформирование, осуществляемое в Российской Федерации, могло быть, по мнению ее руководства, избавлено от долгих и неэффективных согласований с партнерами по бывшим союзным республикам.
Большинство же партнеров, превратившихся из региональных коммунистически-партийных наместников в глав независимых государств, быстро согласились с формальной дезинтеграцией страны.
Россия продолжила свое историческое существование в новых границах.