ГОСУДАРСТВО И ОБЩЕСТВО в конце 50 — начале 60-х гг. ИСТОРИЧЕСКИЙ ПОВОРОТ

«Звездный час» Н. С. Хрущева. В конце февраля 1956 г. состоялся XX съезд КПСС. Подготовка к нему велась в традиционном для того времени духе — с многочисленными рапортами, вахтами, обязательствами. В учреждениях еще висели портреты Сталина, на площадях возвышались его монументы. Однако в некоторых статьях центральных газет, в политических брошюрах, пока еще осторожно, стал упоминаться «культ личности», подчеркивалось, что возвеличивание одной фигуры вождя противоречит духу марксизма-ленинизма. Постепенно становились известными факты незаконных, фальсифицированных процессов. В Ленинграде, Тбилиси, Баку прошли открытые судебные заседания, в ходе которых была изобличена палаческая «деятельность» наиболее одиозных приспешников Берии. Правда, основными посетителями этих процессов были специально подобранные партийные работники и активисты. В этой ситуации многое, если не все, зависело от того, кто стал первым лицом в партии и государстве.
Н. С. Хрущев был глубоко уверен, что в главном система, созданная в СССР, справедлива и исторически оправданна, способна продемонстрировать всему человечеству подлинные чудеса в экономике, социальной сфере, духовной жизни. Необходимо только избавить ее от репрессивных извращений, направленных прежде всего против партийно-государственного и хозяйственного аппарата.
Еще при предварительном обсуждении отчетного доклада ЦК съезду Хрущев предложил включить в него специальный раздел о культе личности Сталина, однако не нашел поддержки со стороны большинства Президиума ЦК. Пришлось подчиниться партийной дисциплине. В открытый отчетный доклад ЦК эта тема не вошла. Однако и в нем оказалось немало положений, которые шли вразрез с догмами сталинской эпохи. Прежде всего это относилось к оценке международной ситуации. Хрущев заявил, что мирное сосуществование государств — не временный тактический ход, а неизменная политическая линия. Важным был вывод о возможности предотвращения войн в современную эпоху. Правда, эта возможность связывалась исключительно с возросшей военной мощью Советского Союза и мировой системы социализма. В докладе также утверждалось, что могут быть ситуации, когда коммунистические партии придут к власти мирным, парламентским путем.
Во внутриполитической части отчетного доклада выдвигались задачи совершенствования народного хозяйства, введения в промышленности семичасового рабочего дня, проведения пенсионной реформы, увеличения темпов жилищного строительства. Наряду с этим Хрущев от имени политического руководства вновь заявил о необходимости выполнения «исторической задачи», выдвинутой еще Сталиным на XVHI съезде партии,— догнать и перегнать основные капиталистические страны по производству важнейших видов промышленной продукции на душу населения.
Наконец, Хрущев под аплодисменты собравшихся заявил, что расчеты врагов социализма на растерянность партии в тот момент, когда «смерть вырвала из наших рядов Иосифа Виссарионовича Сталина», провалились, ЦК КПСС пресек деятельность «матерого агента империалистов» Берии. В докладе по-прежнему обличались «враги народа».
Казалось, съезд так и пройдет по типичному сценарию, шли нескончаемые выступления делегатов с самоотчетами и заверениями в безусловной поддержке линий политического руководства. В этот момент на закрытом заседании съезда Хрущев заявил, что с началом его работы полномочия старого состава Центрального Комитета утрачивают силу впредь до выборов нового, а следовательно, никто не
вправе запретить ему как рядовому делегату съезда выступить на одном из заседаний со специальным докладом о его понимании «культа личности Сталина». Это требование противники Хрущева вынуждены были принять. Однако было решено, что доклад будет сделан на закрытом заседании съезда и только после выборов нового состава Центрального Комитета партии и от его имени. Дело в том, что немало членов тогдашнего политического руководства опасались, что, если выборы будут проведены после доклада, они окажутся вне состава ЦК.
Времени для подготовки столь важного выступления у Хрущева было совсем немного. Многие факты были еще неизвестны даже ему. Но он уже составил достаточно ясное представление о размахе репрессий, успел побеседовать с некоторыми из освободившихся из ГУЛАГа репрессированными партийцами, ознакомился с первыми результатами работы реабилитационных комиссий. Естественно, что Хрущев не затрагивал перед делегатами съезда и вопрос о своей личной причастности к репрессивным действиям. В целом он стремился показать губительность репрессий против партийно-государственного аппарата, освободить действующий аппарат от глубоко укоренившегося страха перед репрессиями, создать условия для иных, нерепрессивных форм укрепления аппаратной дисциплины. Выступление Хрущева состоялось на утреннем заседании съезда 25 февраля 1956 г.
В докладе Хрущев фактически оправдал процессы против «троцкистов, бухаринцев, зиновьевцев» 1935—1937 гг., сказав, что только после них начались репрессии против «честных коммунистов». Но одновременно он оговорился, что разбитые противники ленинизма не заслуживали физического уничтожения. «Мы уверены,— заявил он,— что если бы жив был Ленин, то такой крайней меры в отношении многих из них не было бы принято».
Хрущев раскрыл «механику» фальсификации дел НКВД, рассказал о том, что подследственные подвергались пыткам, обрекались на смерть списками, их «признания» готовились самими работниками органов. Однако, слушая или читая доклад, трудно было представить масштабы репрессий. Это
делалось сознательно. В то время потрясение могло быть слишком велико, а реакция народа непредсказуемой. Вина за репрессии возлагалась Хрущевым исключительно на Сталина, да еще на Ежова и Берию. Он сознательно выводил из-под ответственности ближайшее окружение Сталина, его «соратников», к которым принадлежал и сам. Делегаты съезда одобрили решение скрыть доклад от народа.
Однако удержать в тайне доклад не удалось. Уже через несколько дней его полный текст опубликовали многие газеты мира и наперебой передавали радиостанции. Советские средства информации хранили молчание. Политическое руководство принимает решение разослать текст доклада партийным организациям для зачтения на собраниях членов партии и комсомольцев с приглашением актива рабочих и служащих. Но слухи неудержимо расползались по всей стране. Люди, десятилетиями скованные пропагандой культа личности Сталина, в большинстве своем отказывались верить порочащим Сталина сведениям.
В то время было подготовлено лишь постановление ЦК КПСС «О культе личности и его последствиях», которое устанавливало официальные пределы критики культа личности Сталина и должно было противодействовать опасности распространения критики на партию и социалистический строй. В нем отсутствовали конкретные факты, примеры и имена, придававшие эмоциональную силу самому докладу.
Постановление отражало тогдашний уровень понимания проблемы, невозможность в тех условиях более глубокого анализа причин появления культа личности, оценки во всей полноте его последствий. Однако процесс начальной десталинизации был противоречив. Очень часто попытки выйти за пределы прежних взглядов и оценок пресекались.
В Москве, Ленинграде стали возникать кружки студенческой молодежи, в которых их участники стремились глубже осмыслить политический механизм советского общества, активно выступали с изложением своих мыслей, зачитывали подготовленные ими рефераты. В Москве группы молодежи стали собираться у памятника Маяковскому, читали
свои- стихи, вели политические дискуссии. Эти искренние порывы молодежи были квалифицированы как антисоветская деятельность. Участники кружков подверглись аресту, многие из них были преданы суду, получив сроки заключения до 10 лет.
Таким образом, процесс, получивший название «разоблачение культа личности Сталина», при всей его исторической значимости протекал во второй половине 50-х гг. прежде всего как процесс ликвидации, да и то неполной, наиболее негативных сторон тоталитарного режима, не затрагивая его сути.
Реабилитация репрессированных. В 1953— 1955 гг. процесс реабилитации шел крайне медленно, как бы нехотя. Процедура освобождения и пересмотра дел была очень затянута, так как в Генеральной прокуратуре и КГБ работало немало людей, принимавших непосредственное участие в массовых репрессиях.
Хотя на свободу выходили сотни и сотни тысяч человек, все проходило как бы полугласно. Об этом не рассказывалось в газетах, освобождаемым выдавалось мизерное денежное пособие, у многих возникали трудности с жильем, пропиской, работой. Непоследовательность процесса реабилитации сказывалась и в том, что не были обнародованы имена палачей, доносчиков и секретных осведомителей. Большинство из них избежало заслуженного наказания.
Чрезвычайно трудной оказалась психологическая адаптация возвращавшихся из ГУЛАГа. И не только потому, что годы, проведенные в лагерях, надломили, искалечили их души. Очень часто со стороны «рядовых граждан» они ощущали недоверие, подозрительность. Многие из реабилитированных замкнулись в себе, тем более что официальные установки не поощряли гласного, полного рассказа о творившихся беззакониях.
Реабилитационные процессы продолжались и в 1957 г., когда были восстановлены Калмыцкая, Чечено-Ингушская, Кабардино-Балкарская и Карачаево-Черкесская АССР. Однако не были официально реабилитированы немцы Поволжья, крымские татары, турки-месхетинцы, выселенные группы греков,
болгар, представители других народов, подвергшихся сталинской опале. Тогда руководство не приняло действенных мер для открытого, организованного возвращения вчерашних спецпереселенцев на их исторические земли, не разъяснило проблемы справедливого распределения земель, заложив тем самым еще одну мину под межнациональные отношения в ряде районов страны, прежде всего в Российской Федерации.
Осень 1956 г.: международный аспект. Разоблачение сталинщины породило кризисы в проста-линском руководстве ряда стран Восточной Европы, вызвало массовые народные движения в Польше и Венгрии. В Венгрии ситуация обострилась до предела. В Будапеште и других городах начались уличные демонстрации и выступления. Они были направлены против тогдашней Компартии Венгрии, органов госбезопасности, против союза с СССР. Было сформировано новое правительство во главе с Имре Надем, старым коммунистом, даже имевшим контакты с бериевскими органами, но в тот момент ставшим на реформаторские позиции, распущена Венгерская коммунистическая партия, возрождена Социал-демократическая партия. По требованию Имре Надя советские войска, находившиеся в Венгрии по Варшавскому Договору, покинули Будапешт и ряд других городов. Венгрия объявила о выходе из состава Организации Варшавского Договора, открыла границу с Австрией. В Будапеште и в других городах были созданы вооруженные формирования, состоявшие из представителей молодежи, бывших военнослужащих хортистской армии и т. д. Они обстреливали советские войска, контролировали положение в столице. Рабочие крупных заводов Будапешта поддержали восстание. Крестьянство в целом заняло нейтральную позицию. Армия вела себя пассивно. События быстро нарастали. В ночь на 4 ноября группа коммунистов во главе с Яношем Кадаром (летом вышедшим из заключения, в котором он находился в СССР) объявила о создании Временного рабоче-крестьянского правительства Венгрии и обратилась через Ю. В. Андропова, назначенного тогда послом в Венгрии, с просьбой к советско-
му правительству вновь ввести войска в Будапешт. 4 ноября советские танки заняли венгерскую столицу. Имели место бои с вооруженными формированиями восставших, тысячи венгерских граждан и советских воинов погибли в ходе этих событии и в последующие месяцы.
Острая ситуация сложилась в Польше, где с лета 1956 г. не прекращались демонстрации и рабочие забастовки. В руководящих кругах польских коммунистов шла борьба за власть. Во время пребывания Хрущева в Варшаве началось передвижение советских войск, на чем настаивали маршалы Конев и Рокоссовский (занимавший тогда пост министра обороны Польши). Новый лидер польских коммунистов Гомулка согласился на раздачу оружия рабочим Варшавы, чтобы остановить движение советских войск, но при этом заверил Хрущева, что не будет проводить антисоветскую политику. Хрущев вернулся в Москву.
В ходе венгерских событий пришли тревожные вести с Ближнего Востока. В Египте пришедшее к власти в результате военного переворота правительство Гамаль Абдель Насера потребовало от Англии передачи Суэцкого канала Египетскому государству. Канал и доходы от него были национализированы. По требованию египтян англичане покинули свои военные базы в Александрии. Насер в поисках противовеса западным державам пошел на сближение с СССР, заключив ряд экономических соглашений, а также соглашения о поставках советского оружия, что было совершенно непривычным для Запада. Осенью 1956 г. Англия, Франция и Израиль договорились о совместных действиях против Египта, чтобы вернуть базы, Суэцкий канал и свергнуть правительство Насера. Когда начались венгерские события, они сочли момент подходящим. Однако советское правительство опубликовало заявление с требованием немедленно прекратить тройственную агрессию против Египта и заявило, что не будет препятствовать своим добровольцам выехать в Египет. Ультиматум сыграл свою роль. Англия, Франция и Израиль сочли за благо прекратить агрессию против Египта и немедленно вывести свои войска. Таким образом, завершилась переориента-
ция советской внешней политики на Ближнем Востоке. В 1947—1948 гг. СССР выступал за образование двух государств на территории Палестины — еврейского и арабского, выражая симпатии прежде всего Израилю, так как надеялся, что он ослабит влияние Великобритании в этом регионе. Но вскоре Израиль стал рассматриваться как проводник американского влияния. СССР начал сближение с арабскими странами. Правительство Насера было спасено, а советско-египетские отношения укрепились и были исключительно тесными на протяжении 15 лет.
События осени 1956 г. имели влияние на внутреннюю ситуацию в СССР.
1957 г.: борьба за власть и укрепление позиций Хрущева. События в Венгрии серьезно обеспокоили консервативные силы в политическом руководстве. Да и сам Н. С. Хрущев проявлял колебания в последовательной оценке роли Сталина и созданной им системы. Процессам общественной демократизации яростно сопротивлялись Молотов, Маленков, Каганович и другие члены Президиума ЦК КПСС. Искушенные в политических интригах, они настойчиво вели обработку колеблющихся членов и кандидатов в члены Президиума ЦК КПСС, пытаясь сколотить арифметическое большинство и с его помощью произвести персональные изменения в руководстве и изменить политический курс страны. Хрущев же своей импульсивностью и беспредельной верой в неограниченные возможности социализма сам давал поводы для обвинений его в авантюризме.
В начале июня 1957 г. большинство Президиума ЦК потребовало сместить Хрущева с поста Первого секретаря ЦК и назначить министром сельского хо-аяйства. Однако ему удалось заручиться поддержкой министра обороны Г. К. Жукова, заявившего, что армия не поддержит смещение Хрущева. На стороне Хрущева оказалось и руководство КГБ. Большинство поддержало Хрущева, одобрив его предложение объявить Молотова, Маленкова, Кагановича «антипартийной группой». Все, включая и членов «антипартийной группы», проголосовали за утверждение решений июньского Пленума 1957 г.
Лишь один В. М. Молотов воздержался при голосовании.
После июньского Пленума в руках Хрущева сконцентрировалась исключительно большая партийная и государственная власть. Он стал сразу и главой партии и руководителем правительства. Курс социальных я политических реформ, начатый XX съездом КПСС, получал гарантию для своего продолжения. Однако он напрямую теперь связывался с личностью Хрущева и зависел от колебаний его единоличной политики. Авторитарные качества Хрущева особенно проявились в октябре 1957 г., когда был снят с должности и осужден за «авантюризм» министр обороны Г. К. Жуков. Получив во время июньского Пленума поддержку со стороны Жукова, Хрущев вынужден был допустить усиление влияния последнего в армии и стране. Хрущев испытывал от этого постоянный дискомфорт и искал только повод, чтобы сместить Жукова.
Несколько месяцев спустя по инициативе Хрущева произошла смена руководства КГБ. Смена руководителей армии и КГБ ясно показала, что этап борьбы за власть в высшем политическом руководстве завершился полной победой Хрущева.
ДОКУМЕНТЫ И МАТЕРИАЛЫ
Из воспоминаний Н. С. Хрущева
Записка комиссии Поспелова сверлила мне мозг. Наконец я собрался с силами и во время одного из перерывов, когда в комнате президиума были только члены Президиума ЦК, поставил вопрос:
— Товарищи, а как же быть с запиской товарища Поспелова? Как быть с расстрелами, арестами? Кончится съезд, и мы разъедемся, не сказав своего слова.
Как только я закончил говорить, тут сразу на меня все набросились, особенно Ворошилов:
— Что ты? Как это можно? Разве можно все это рассказывать съезду? Как это отразится на авторитете нашей партии, на авторитете нашей страны? Это же в секрете не удержишь. И нам тогда предъявят претензии. Что же мы можем сказать о нашей роли?
Очень горячо стал возражать и Каганович с таких же позиций. Это была позиция не глубокого партийного философского анализа, а шкурная, личная. Это было желание уйти от ответственности, если сделано преступление, замять его, прикрыть.
Из доклада Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева XX съезду КПСС
После смерти Сталина Центральный Комитат партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках…
Сталин ввел понятие «враг народа». Этот термин сразу освобождал от необходимости всяких доказательств идейной неправоты человека или людей, с которыми ты ведешь полемику: он давал возможность всякого, кто в чем-то не согласен со Сталиным, кто был только заподозрен во враждебных намерениях, всякого, кто был просто оклеветан, подвергнуть самым жестоким репрессиям, с нарушением всяких норм революционной законности. Это понятие «враг народа» по существу уже снимало, исключало возможность какой-либо идейной борьбы или выражения своего мнения по тем или иным вопросам даже практического значения. Основным и, по сути дела, единственным доказательством вины делалось, вопреки всем нормам современной юридической науки, «признание» самого обвиняемого, причем это «признание», как показала затем проверка, получалось путем физических мер воздействия на обвиняемого.
Это привело к вопиющим нарушениям революционной законности, к тому, что пострадали многие совершенно ни в чем не виновные люди, которые в прошлом выступали за линию партии…
Всем хорошо известно, как непримирим был Ленин к идейным противникам марксизма, к тем, кто уклонялся от правильной партийной линии. В то же время Ленин… советовал терпеливо воспитывать таких людей, не прибегая к крайним мерам.
В этом проявлялась мудрость Ленина в подходе к людям, в работе с кадрами.
Совсем иной подход был характерен для Сталина. Сталину были совершенно чужды ленинские черты — проводить терпеливую работу с людьми, упорно и кропотливо воспитывать их, уметь повести за собой людей не путем принуждения, а оказывая на них воздействие всем коллективом с идейных позиций. Он отбрасывал ленинский метод убеждения и воспитания, переходил с позиций идейной борьбы на путь административного подавления, на путь массовых репрессий, на путь террора. Он действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы.
Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление.
Из записей бесед с В. М. Молотовым
— Сталин и Хрущев… Но Хрущев-то ноготка Сталина не стоит! А Сталин, несмотря на все, сделал громадное дело. Он великий преобразователь. Не дотянул в некоторых вопросах, и это тормозит, и это против него. Теперь повторяют его ошибки, его же недостатки по крестьянскому вопросу повторяют. А то, что он сделал колоссальное дело, это стараются замазать.
С Хрущевым — и Сталин виноват, и я, все мы виноваты, что проморгали, это ведь не просто Хрущев, типичный антиленинец, это течение, игра на настроении…
В 1957-м Хрущев был снят на три дня. На одном заседании он был снят. Надо было объявить, да. Он председательствовал тогда на заседании Политбюро. Его сняли только с поста председателя на заседании. Больше ничего не было. Его не освободили. И освободить его не могли. Это решает Пленум. Как это можно освободить?..
— А Хрущев молчал?
— Где там! Кричал, возмущался… Но мы уже договорились. Нас 7 из 11, а за него трое, в том числе Микоян. У нас программы никакой не было, единственное — снять Хрущева, назначить его министром сельского хозяйства. А за стеной шумят. Там Фурцева, Серов, Игнатов. Собрали членов ЦК. На другой день был Пленум. Фурцева как секретарь ЦК, она играла роль. И Суслов как секретарь ЦК. Серов большую роль сыграл. Использовал технический аппарат. Вызывал членов ЦК поскорей в Москву. Собрались к Суслову. Серов помогал. Ну, конечно, он играл техническую роль. Посколь-
ку Хрущев оставался Первым секретарем ЦК, аппарат в конце концов был в его руках, а ему помогали Суслов с Фурце-вой, тоже секретари ЦК.
Жуков — крупный военный, но слабый политик. Он сыграл решающую роль в возведении на пьедестал Хрущева в 1957 г., а потом сам проклинал Хрущева.